(Продолжение)
Когда она умерла, тут же поднялась волна воспоминаний, любой кто с ней встречался, сталкивался, работал, танцевал, вместе жил в одной гостинице на одном этаже, тут же счел своим долгом написать мемуары о ней. Была такая павломания, более того, еще когда она была жива и ездила в многолетнее турне по всему миру, пока она была в Австралии, а в Европе выходили поддельные мемуары Анны Павловны и когда она возвращалась и все это видела, начинались судебные процессы, разбирательства.
Издательства конечно открещивались, что мы не знали, что это не вы и в тоже время ее обвиняли, что она на этом делает себе пиар, хотя ей-то он был не нужен. С другой стороны журналисты были падкие на все сенсации, поскольку она сама им не давала материалы для этого, не было каких-то историй, анекдотов из своей жизни, которые от нее требовали, они начинали придумывать сами, особенно американские журналисты.
Далеко не все ученики добились успеха они выпускались в кордебалет, а Анна Павлова пошла рангом выше всех, ведущая партия в кордебалете. В трудовых книжках было написано 1 солистка, 2 солиста, балерина, прима-балерина, такая иерархия. И Анна прошла все эти ступени очень быстро, достигла должности примы-балерины в 1910 году, меньше 10 лет потому, что ее талант был очевиден и хотя он был не привычен для того времени. В те годы писали, что Анна Павлова из-за худощавости своей фигуры не дает тех грациозных контуров и образов, к которым публика привыкла. Ее дарования со временем развивалось, она стала разноплановой балериной, она могла танцевать и классику и характерные танцы, лирические, комические, драматические партии в ее репертуаре, потом появились и национальные танцы мексиканские, японские, китайские, индонезийские. Она сама приходила и просила показать национальные танцы и на их основе составляла танцы, она была и хореографом в какой-то степени.
В ее личной жизни, возможно ее происхождение наложило своего рода комплекс, отпечаток, который она изживала танцами и жизнь ее был очень не разнообразно считается, что ее единственным и главным мужчиной был барон от французских эмигрантов Виктор Дандре, занимавший высокий пост в сенате, член многочисленных комиссий по образованию юрист, балетоман ярый. Они познакомились, как считается в 1904 году и к 1907 году они были известной в тех кругах парой, он снял ей дом на Английском проспекте, считалось, что у такой примы балерины должен быть такой покровитель, но он был всегда в тени. В 1908 году они расстались потому, что она поняла, что их роман бесперспективен, он на ней не женится никогда, она его любила, но вот решила отойти от него и отдаться целиком балету. И только в 1910 году, когда она была уже известна в Европе, ездила в турне, первые знаменитые сезоны Дягилева, где она была на афише и все ходили смотреть на ее Сельфиду воздушную, нереальную совершенно.
В 1910 году у Дандре начались крупные неприятности, он был осужден за растрату по делу, не мог выплатить, сидел в долговой яме и потом волшебным образом все долги были уплачены, за него внесли залог, но дело так и не было прекращено, он сбежал за границу. Считалось, что это брат ему помог, но на самом деле это Анна Павлова выложила гонорар за любимого человека за несколько турне, продала видимо дом или сократила аренду, по разным данным. Дандре стал ее тенью, который руководил ее труппой, которая к тому времени уже сложилась, ее секретарем, нянькой, кем он только не был. Есть версия, которую поддерживал сам Дандре, что они в 1911 году обвенчались, но она взяла с него слово, что он будет об этом молчать потому, что она хочет остаться Анной Павловой и она эту тайну хранила всю жизнь. Причем так хорошо хранила, что когда она умерла, Дандре не смог доказать, что они были в браке, поэтому не смог получить наследство и все было распродано.
Дело в том, что он хотел создать фонд ее имени, хотел создать музей, но ничего этого он не смог сделать потому, что не было юридических оснований.
Дандре подробно пишет, что балетное искусство в начале XX века было в упадке, сложную постановку поднять очень сложно и технически и финансово, количество занятых артистов, декораций, сотни костюмов, таких театров в мире были единицы 3-4. Переезды из города в город были очень сложными, ночь в поезде, а утром, вечером уже на сцене и для Анны Павловой не было никаких поблажек потому что она очень уставала, от вибрации поезда мышцы слабеют.
Люди приходили смотреть на нее и если труппе прощали какие-то огрехи, то ей не прощали ничего. Она гордилась русским балетом и предпочитала партнеров с русской классической школой.
Всегда хотела вернуться в Россию, следила за новостями, когда был голод в Поволжье, в Москве, в Санкт-Петербурге и тяжелое положение, она на свои деньги снаряжала сотни продуктовых посылок, она очень много денег отдавала на благотворительность, содержала приют для детей эмигрантов в Париже, госпитали и т.д. Она сама зарабатывала для себя очень мало, в первую очередь она выплачивала труппе, сама получала в последнюю очередь. Она хотела танцевать, вот это для нее было главным и хотела нести красоту танца людям, она говорила мне много не надо, я не хожу на балы. Как она умирала, приехав на гастроли в Гаагу выяснилось, что она простудилась в поезде по дороге, плюс ее ударило чемоданом по ребрам и вызванные врачи, даже пришла королева Эдельмина ей предлагали сделать резекцию ребра, она отказалась потому, что она тогда бы не смогла танцевать. И за три дня она сгорела плевритом в Гааге, при ней была вся труппа, Дандре, была горничная и вот последние ее слова по легенде, которые она сказала: "Приготовьте мне костюм лебедя".
Благодаря Анне Павловой балетная русская школа получила мировую известность.
Journal information