Дед Мороз в красной шубе - это копирование западного Санта-Клауса. Санта Клаус - по-нашему - Святой Николай. Это - реальный человек, живший в эпоху становления христианства. Он был кардиналом и носил КРАСНУЮ кардинальскую мантию. Вот почему у него красный цвет одежды. Сказочный Санта Клаус пошел от этого прообраза.
Наш же Дед Мороз по большому счету - это славянское божество, дух по имени Морозко (еще его называют Студень, Студенец). Его одежда - синяя, голубая (смотрите фильм-сказку "Морозко").
Впоследствии, эти два образа так тесно переплелись между собой, что в принципе, в России сейчас все равно, в какой он одежде - в синей или в красной. Главное - тулуп, валенки, борода до пояса, меховая шапка и трость.
Ну и наш Дед Мороз не курит, тогда как Санта Клаус - покуривает трубочку!
Поначалу никаким альтруизмом сей персонаж не страдал, святостью не отличался — морозил людишек почем зря, ну и подарков, естественно, не дарил. Наоборот, ЕГО задабривали.
В общем, как понимаете, дядькой он был суровым, холодным и даже от его ледяной любви веяло смертью. Лучше всего этот образ оказался запечатлен в поэме Н. Некрасова «Мороз Красный Нос».
«…Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи —
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои.
Глядит — хорошо ли метели
Лесные тропы занесли,
И нет ли где трещины, щели,
И нет ли где голой земли?
Пушисты ли сосен вершины,
Красив ли узор на дубах?
И крепко ли скованы льдины
В великих и малых водах?
Идет — по деревьям шагает,
Трещит по замерзлой воде,
И яркое солнце играет
В косматой его бороде…»
Не стоит, наверное, говорить, что в детские сборники и хрестоматии попал именно первый отрывок, где Мороз выглядит солидным воеводой и волшебником без всяких там криминально-некрофильских замашек.
Начал смягчаться образ Деда Мороза и в сказках. Уже в народной сказке «Морозко» этот седобородый старик, хоть и издевается над одинокими девицами, устраивая им тест на морозостойкость, в итоге за терпение и вежливость вознаграждает, а за грубость — наказывает (наказание, правда, опять-таки чересчур уж строгое). Как говорится: «Строгий, но справедливый».
В 1840 г. князь В. Одоевский публикует еще одну этапную сказку – «Мороз Иванович». В ней образ нашего героя подвергается дальнейшей трансформации. Здесь снова участвуют две девицы-антагонистки, но события развиваются не в зимнем лесу, а на дне студеного колодца. Первая девица лезет в этот колодец за упавшим ведром, а в результате встречает там Мороза Ивановича — статного дедушку с белой бородой («Тряхнет головой — иней сыплется»). Живет дед в ледяном дворце, а спит на снежных перинах. Гостью он подарками одаривает, но не за красивые глаза и даже не за вежливость, а за добротное исполнение хозяйственных работ. Ленивая девица хоть подарков и не получает, но, в отличие от героини Морозко, домой добирается живой и невредимой.
Пока из грозного Деда Мороза постепенно выкристаллизовался добрый дедушка, прошло немало лет. А к этому времени и новогодняя елка подоспела. Дело в том, что хотя Петр I и повелел в 1699 г. царской волей «счислять» новый год с 1 января (а не 1 сентября, как было до этого) и украшать дома елками, народ это нововведение принял не сразу. Сначала елочные торжества устраивали иностранцы, в основном немцы, а потом как-то и наши втянулись. Только в 1852 году в Петербурге была установлена первая публичная елка! Не удивительно, что на роль того, кто стоит под елкой и дарит подарки сначала претендовали западные персонажи — от дедушки Николая до немецкого старого Рупхерта. Вскоре святые и немцы отпали, и остался рядом с елкой наш человек – «истинный славянин с нордическим характером». Достойную конкуренцию ему составляли лишь рождественские ангелочки.
Впрочем, всероссийскую популярность Дед Мороз завоевал не сразу, оставаясь в начале ХХ в. участником только городских торжеств. Сельское население справляло Рождество по старинке, ограничиваясь церковью и колядками.
Journal information