Про мат на флоте.

Средиземка. Лето. Ни ветерка. Дед (старший механик), сытно отзавтракав положенной яичницей и бутербродами с сыром, обозревает гладь водной поверхности из своей каюты. Подумав минуты три, дед залез в холодильник, достал початую банку килек, сливочное масло, ровно порезанную булку. Подождал еще пару минут, пока легкая желтизна масла не отмякнет на воздухе, отрезал ножом от кубика масла нужный вес, аккуратненько положил его на булку, любовно размазал по ней, следя за тем, чтобы слой масла везде был строго одинаковым.
Отошел от куска булки на метр, присел, прищурил один глаз и еще раз проверил тщательность масляного покрытия бутерброда. Ловко подцепил вилкой килечку. Распластал ее на салфетке, удалил косточки хребта, голову. Достал еще одну килечку. Препарировал и ее так же. Переложил килечки на булку с маслом параллельно друг дружке. Отошел от стола. Посмотрел на сделанное с любовью творение кулинара. Покачал головой. Переложил кильки крестом. Чуть поправил угол пересечения килек. Удовлетворился.
Наконец!!! Дед перестал себя обманывать и решительно открыл морозилку. Нежно ухватил двумя пальцами горлышко замороженной до бесчувствия бутылки "Столичной". С хрустом и замиранием , свернул пробку на бутылке. Налил в рюмку не глядя, подсчитывая объем выливающейся жидкости по характерным булькам. Взял рюмку и тарелочку с восхитительным произведением закусывательного искусства. Подошел к открытому иллюминатору левого борта, еще раз проникся чистотой и свежестью средиземноморской глади и...Выпил.
Но! Закусывать мгновенно не стал. Степенно подождав, пока водка пройдет по пищеводу, уютно расположится в желудке и даст в голову два коротких звонка. Все. Пора. Закусить. Тем самым сложноподчиненным бутербродом! Вкус кильки был восхитителен и неимоверно сладостно подчеркнут послевкусием от ледяной водки. День начался прекрасно!
И тут, в иллюминаторе показалось лицо практиканта. Практикант был включен в палубную команду, которая занималась покраской надстойки судна. Практикант был вежлив, не смотря на то, что чуть подпортил собой бескрайнюю равнину моря. Здрассе, Владимир Андреич! Закройте иллюминатор, а то я тут красить буду, не запачкать бы вам чего! Дед кивнул головой и стал задраивать латунные барашки. Ладонью дал знать практиканту, мол, пора, мол, даю добро на дальнейшую покраску. Практикант довольно мотнул гривой, макнул валик в белила и тщательно покрыл все стекло иллюминатора дедовской каюты приличным слоем краски. Мазок за мазком. Сверху вниз. Как учил боцман на инструктаже перед покраской. Дед еще долго стоял перед иллюминатором. Не веря в происходящее. С рюмкой в одной руке и недоеденной килькой в другой.