потому что она одновременно завладевает
головою, сердцем и телом.
Франсуа-Мари Вольтер
Любовь в Средневековье
Средневековье призывало к сдержанности и умеренности, а порой и к самоограничениям. Это заметно даже в стихах Омара Хайяма.
Не моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном у неверной, скорбя.
Словно нищие дервиши будь независим –
Может статься, тогда и полюбят тебя.
И даже француз Пьер де Ронсар уверял, что стоит «блюсти себя», ограничиваясь единственной любовью:
Любил лишь тот, кто ввек с дороги не свернул,
Кто счастлив был, одну любовь предпочитая.
Внимательность и осторожность – вот к чему призывала Маргарита Наваррская. Королева предупреждала: «Если окажется, что та, кого вы полюбили, как две капли воды похожа на вас и хочет всего того, что хотите вы, в действительности вы будете любить не ее, а себя».
«Самыми изобретательными в делах любви оказываются именно те, у кого меньше всего ума».
«Любовь слепа, и она способна ослепить человека так, что дорога, которая кажется ему наиболее надежной, оказывается наиболее скользкой».
Блез Паскаль напоминал: «Любовь и ненависть часто мешают справедливому суждению». Да и Франсуа де Ларошфуко не отставал: «Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь». Он еще и шутил: «Истинная любовь похожа на привидение – все о ней говорят, но мало кто ее видел».
Мигель де Сервантес тоже смотрел на любовь с юмором: «Любовь носит такие очки, сквозь которые медь кажется золотом, бедность – богатством, а капли огня – жемчужинами».
И Лопе де Вега не удержался:
В любви всегда согласие и лад,
Но букву зачеркнуть – и выйдет ад!
И позже, в ХIХ веке, Оноре де Бальзак писал: «Любовь – это удивительный фальшивомонетчик, постоянно превращающий не только медяки в золото, но нередко и золото в медяки».
А в завершение неоспоримое – «Бедна любовь, если ее можно измерить», слова Уильяма Шекспира.
Journal information