Это было обычное хлопотливое утро, когда, приблизительно в 8:30, пожилой мужчина, лет 80-ти, пришел снять швы с большого пальца его руки. Было видно, что он очень спешит, и он сказал слегка дрожащим от волнения голосом, что у него важное дело в 9 часов утра.
С сожалением покачав головой, я попросил его присесть, зная, что все доктора заняты и им смогут заняться не ранее чем через час. Однако, наблюдая, с какой печалью в глазах он то и дело посматривает на стрелки часов, во мне как бы что-то сострадательно екнуло — и я решил, благо у меня не было в данный момент других пациентов, самому заняться его раной.
Обследовав его палец, я нашел, что ранка успела хорошо зажить, и посоветовавшись с одним из врачей, я получил необходимые инструменты и для снятия швов и медикаменты для обработки раны. Занявшись вплотную его пальцем, мы разговорились. Я не удержался и спросил у него:
— У вас, наверное, назначена встреча, раз вы сейчас так спешите.
— Нет, не совсем так. Мне надо успеть в больницу покормить мою больную жену.
Тогда я спросил, что с ней. И пожилой мужчина ответил, что у нее, к сожалению, обнаружили болезнь Альцгеймера.
Пока мы разговаривали, я успел снять швы и закончил обработку его раны. Взглянув на часы, я спросил, будет ли она волноваться, если он немного опоздает. К моему полнейшему удивлению, мой собеседник сказал, что она, увы, не узнает его последние пять лет.
— Она даже не знает, кем я ей прихожусь, — покачав головой, добавил он.
Изумленный, я воскликнул: — И вы все равно ходите туда каждое утро, даже несмотря на то, что она даже не знает, кто вы?
Он улыбнулся и по-отечески похлопав меня по руке, ответил:
— Она не знает кто я, зато я знаю, кто она.
Journal information